Уже два месяца в интернете идут споры о трагедии альпинистки Натальи Наговициной, которая с 12 августа находится на пике Победы. Спасти её не удалось. Ежегодно покорители вершин штурмуют самые высокие горы планеты, некоторые гибнут и остаются там навсегда, но именно её история всколыхнула людей. Мы решили познакомить читателей с точкой зрения Александра Семёнова — альпиниста, гида-спасателя, дважды получившего титул «Снежного барса» и участвовавшего в спасательных экспедициях. Ею он поделился в соцсетях другого альпиниста — Дмитрия Синицына, и это профессиональный «разбор полётов». Мы сгруппировали их в семь честных ответов на прямые вопросы.
Правда ли, что группа Наговициной не была готова к восхождению?
«Если оценивать восхождение на пик Победы по спортивной классификации, то это уровень первого разряда или кандидатов в мастера спорта. А подготовка тех, кто шел в этой группе, в лучшем случае соответствовала второму разряду — начальному продвинутому уровню. Да, они поднимались на другие семитысячники, но пики Ленина, Корженевской и Хан-Тенгри на порядок проще».
Поднимались они на пик вчетвером. Двойка Натальи Наговициной и Романа Мокринского объединилась с Гюнтером Зигмундом и Лукой Синигалья, образовав связку. Они шли по следам лидеров, что, в принципе, помогало экономить силы. Однако, как отмечает Семёнов, были слабее подготовлены, и это в итоге загнало их в опасную ловушку на большой высоте.
Группа гидов поднималась прямо перед группой Наговициной. Воспользовавшись этим, четвёрка, а все они были на пике Победы впервые, пошла исключительно по чужим следам, маркировке и веревкам, оставленным предыдущими группами на случай ЧП.
«Мы не учли, что благодаря этому недостаточно подготовленные альпинисты смогли забраться слишком высоко. Они прошли вслед за гидами ледовую стенку, которую самостоятельно никогда бы не преодолели, и, возможно, повернули бы назад. Но увы, добрались до высоты 6900 метров. А отсюда уже видна вершина, и цель кажется близкой», — анализирует ситуацию Александр Семёнов.
«11 августа, во время спуска с пика Победы, я увидел поднимающимися Наталью Наговицину, которая шла очень тяжело, и чуть поодаль — Романа. Их шаг был таким, каким он бывает на самой вершине, когда идешь из последних сил, а они только направлялись в штурмовой лагерь. Я снова попытался их отговорить — это была уже третья или четвертая моя попытка, — но они были непреклонны. Эта группа решила идти до конца, надеясь на взаимопомощь. Однако суровая реальность такова: сильные уходят вперед, слабые остаются один на один с горой».
Могла ли Наговицина спуститься вниз с переломом?
«В 3:15 утра 12 августа Роман и Наталья сообщили о ЧП на участке „Нож“: они дважды сорвались, и у Натальи сломана нога. Начальник лагеря порекомендовал им найти безопасное место и с помощью медикаментов и ледорубов стабилизировать перелом. Сообщалось о переломе левого голеностопа; Наталья сказала, что недавно уже ломала ногу и знает, как это выглядит. Позже на фото Гюнтера я увидел, что нога была припухшей, но это могло быть и сильным растяжением. С такой травмой, вероятно, можно было передвигаться — например, сидя, поскольку склон был крутым, и желательно со страховкой».
Хотя бы попытаться. Альпинисты говорят о том, что такой опыт у других спортсменов был. Но в этом случае решили дожидаться помощи, она оказалась невозможна.
«Следующий сеанс связи был в 17:30. За эти четыре с лишним часа Роман помог Наталье выбраться на гребень и сместиться на 50-70 метров до камня, который все называют «Птица». Это место, где можно укрыться и в крайнем случае установить палатку, чтобы переждать непогоду.
В дальнейшем мы поняли, что Роман, будучи неопытным, в той ситуации сделал все, что мог. Конечно, иммобилизация была проведена неправильно. Если бы ребята действительно имели второй разряд, по окончании которого сдают основы медицины и спасения, они знали бы, как это делать.
После того как Роман спустил Наталью до «Птицы», из базового лагеря поступило предупреждение: погода ухудшается, нужно срочно спускаться. Наталья идти уже не могла. Роман оставил ей свои теплые вещи, рюкзак с лекарствами и начал спуск вниз.
Дошли ли члены группы Наговициной до вершины?
Пик Победы — это протяженный, волнистый гребень с 15-20 подъемами, ведущими к центральной вершине. Многим, особенно в условиях непогоды, бывает сложно определить, достигли они самой высокой точки или нет. Во время радиосвязи с базовым лагерем, группа получила от начальника лагеря Дмитрия Грекова четкую рекомендацию: вернуться, погода портится.
Судя по хронологии их передвижения, Наталья и Роман, скорее всего, находились близко к вершине, но не на самой вершине. Их разворот был не их собственным решением, а следствием команды сверху. Мы знаем точно, что Гюнтер вершины достиг — у нас есть его фотографии с самого верха. Лука, к сожалению, не дошел.
Как погиб Лука Синигалья?
«Узнав о ЧП с Натальей Наговициной, Гюнтер сразу же заявил, что выходит. К нему позже присоединился Лука, несмотря на то, что при спуске он потерял варежку и уже начал обмораживать руку. Им удалось подняться к Наталье и установить палатку. Но тут началась непогода, и спуститься обратно они не смогли, вынужденно заночевав в палатке.
Связавшись с базовым лагерем, они приняли решение спускаться в быстром темпе.
К вечеру добрались до пещеры. Лука уже чувствовал сильное недомогание, но особой тревоги это пока не вызывало. Утром 14 августа они втроем с Романом начали спуск дальше. Снова началась непогода, видимость упала до менее метра. Выйдя на связь, они сообщили, что будут копать пещеру в склоне.
Эта ночь стала для них критической. На всю группу изначально была одна палатка на четверых, остальные они оставили ниже по склону, и теперь они остались практически ни с чем — только три лопаты. Состояние Луки резко ухудшилось, рука окончательно замерзла. В процессе они уронили две лопаты, копали одной, и вместо полноценной пещеры смогли вырыть лишь небольшую норку на высоте 6800 метров. Они уже не очень понимали, где находятся и что делают». У Луки началась агония. В этой импровизированной снежной яме он умер.
Был ли шанс спасти Наговицину?
Уже первая попытка, с использованием вертолёта, была большим риском.
«16 августа на борту вертолета Ми-8 Министерства обороны Кыргызстана мы планировали приземлиться на высоте 4900 метров. Мы отдавали себе отчет, что ни одной успешной спасательной операции по эвакуации непосредственно с пика Победы в истории не было. Главная сложность — необходимость передвигаться по опасному гребню на высоте 6900 метров, да еще и нести пострадавшего. Мы понимали, что шансы ничтожно малы, но были полны решимости сделать все возможное и эвакуировать хотя бы тех, кто еще мог передвигаться».
Но вертолёт попал в снежный шторм и рухнул. Серьёзно пострадавших доставили в больницы. На месте остались четверо побывавших в авиакатастрофе, а, значит, получивших травмы, гидов-спасателей. Несмотря на это, они помогают спуститься с горы Гюнтеру и Роману, спасают им жизни. А потом помогают и иранцам. Но силы человеческие не беспредельны.
«На следующее утро у всех все болело, было ощущение, будто нас поместили в стиральную машинку и прокрутили несколько раз. После этого было принято окончательное решение спускаться вниз, поскольку продолжать восхождение выше мы уже не могли. Ребята сказали, что готовы быть на подстраховке, но им нужно выбираться на „большую землю“, пройти обследование и понять, какие у них травмы. Заставить здесь нельзя никого — все добровольцы. Было понятно, что с каждым днем наши шансы тают».
Вторая экспедиция была сформирована из трёх гидов и одного из наиболее опытных участников первой группы спасателей. 20 августа они пошли наверх. Но эта команда дошла только до высоты 6200 метров.
«Причиной их разворота стало не только ухудшение прогноза, но и внезапное недомогание лидера группы — на высоте у него начались серьезные проблемы со здоровьем (боль в спине, ребрах, затрудненное дыхание). Чтобы не множить количество пострадавших, было принято решение сопровождать его вниз», — объясняет Александр.
После этого провала второй миссии удалось договориться с итальянскими пилотами, имеющими опыт высотных работ в Гималаях.
«Мы встретились с командой, — рассказывает он. — Опыт пилота был впечатляющим — более 3000 спасательных операций. В эту группу включили и меня, как человека, знакомого с обстановкой на горе и сохранившего акклиматизацию. Мы тщательно планировали вылет: изучали погоду, координаты, снимки, рассматривали вариант высадки на гребне на высоте 6900 метров».
Но эта попытка не была реализована — МЧС Кыргызстана, после оценки рисков, отменило спасательную операцию. Сами спасатели уже понимали — учитывая порванную палатку, ограниченные ресурсы и экстремальные погодные условия (в первые дни скорость ветра достигала 100 км/ч), шансов на благоприятный исход практически не оставалось. Так было принято тяжёлое решение о свёртывании работ.
Кто занимается спасательными работами в горах?
«В Кыргызстане все высокогорные спасательные операции на склонах проводятся силами альпинистов. Мы шли на добровольных началах, и нам никто не оплачивал эти выходы. Мы сами предложили помощь.
Наталья, Роман и иностранцы приобрели стандартный пакет услуг, который включал трансфер до базового лагеря, перелет, проживание и консультации. Это не был тур „под ключ“ за сотни тысяч рублей, о котором многие пишут; основная сумма — это оплата крайне дорогого вертолетного перелета».
Нужно ли регулировать доступ на вершины?
«Есть такая поговорка: „Альпинизм — это не шахматы, тут думать надо“. Она родилась в советское время. И она до сих пор актуальна. Это скорее про холодный расчет, чем про погоню за острыми ощущениями.
Стоит ли регулировать доступ на такие вершины, как пик Победы? Конечно, хорошо бы, чтобы в альпинистском сообществе были правила, которых все придерживаются. Но я не представляю, как это реализовать.
В мировой практике таких ограничений, по сути, нет. Ты платишь за пермит — и пожалуйста, иди на гору. Единственное ограничение — финансовое. То есть можно организовать определенные туры с гидами и допускать туда людей только в их составе. Других вариантов нет.
Нов этом году на наши семитысячники вышло рекордное количество людей. На пик Коммунизма зашло 60 человек, на пик Корженевской — 100, на Победу — около 12-14. И в погоне за престижным титулом «Снежного барса» это количество будет только расти, что заставляет задуматься о будущем высокогорного альпинизма.
Скорее всего, в следующем году на эти вершины приедет минимум 20 человек. Подготовка у них будет средней: у кого-то больше опыта, у кого-то меньше, кто-то возьмет опытного гида, кто-то пойдет сам. Только доверие к авторитетным людям и их предупреждениям может помочь остановить этот неподготовленный поток людей, которые идут на верную гибель.
В советское время был хороший системный отбор: ты не мог идти на гору определенного уровня сложности, не пройдя обучение и не покорив вершины ниже. Сейчас же люди должны сами осознавать риски. Они видят красивые фотографии в соцсетях и думают: «О, это мне подходит». Но не осознают настоящей опасности.
Я познакомился с Наташей в 2022 году на плато Москвина. Она произвела на меня впечатление очень позитивного, целеустремленного человека с огоньком в глазах. Я понимаю стремления, которые двигали ею и ее мужем, — пройти все вершины, получить заветный титул „Снежного барса“. И, наверное, отчасти ею двигало желание завершить то, что они задумали вместе. Остается только посочувствовать ее семье и всем, кто остался в этом году на склонах Победы».