«К сожалению, не у всех всё так хорошо, как у нас. Через пару дней при хорошей погоде возвращаемся на пик Победы». Альпинист с титулом «снежного барса» из Бурятии Александр Семёнов сделал эту запись в соцсетях, когда еще были надежды спасти альпинистку Наталью Наговицину, которая сломала ногу во время восхождения. Вся трагичность ситуации выяснится потом, когда погибнет доставивший ей баллоны с кислородом итальянский альпинист, а вертолёт со спасателями — добровольцами попадет в аварию.
В том вертолете и был Семёнов вместе с напарником — еще одним профессиональным альпинистом из Бурятии. Но им тогда не удалось вытащить Наталью, наоборот, травмировались сами.
«По имеющимся данным, с 1955 года с высот свыше 7000 м на этой горе ещё ни разу не удавалось спасти человека», — подвели итог киргизские организаторы восхождений.
Спасатель — это призвание
«Не все так гладко прошло. Немало потерь. В этом случае только у нас четверо лежачих добавилось. И очень много вопросов, даже у меня», — сказал по поводу операции спасения сам Александр Семёнов.
Среди пострадавших при жёсткой посадке оказался и его напарник Баир Батуев — известный альпинист и гид- высотник из Бурятии.
«Не помню, кто крикнул: „Падаем! Приготовиться к падению!“. Это произошло буквально в считанные секунды. Ударились, перевернулись, и меня вышвырнуло ближе к боковой двери. Еле-еле вышел», — рассказал Батуев в интервью РЕН-ТВ.
По словам спасателя, вертолет увяз в снегу при попытке посадки на высоте около 4900 метров. При повторной попытке набрать высоту он начал вращаться и совершило жесткую посадку, в результате чего пострадал командир экипажа.
Несмотря на ЧП, спасателям удалось спустить с горы двух альпинистов из группы Наговициной. Как отметил в интервью руководитель этой спасательной экспедиции Александр Семёнов, с застрявшими восходителями сыграли «злую шутку малый опыт и плохое знание горы». Он также сообщил, что среди них были два иранца, которым он и Батуев уже помогали три года назад на пике Коммунизма.
Рассказываем, как это было — для понимания того, что происходит на больших горах, куда поднимаются как подготовленные альпинисты так и как малоопытные, а ещё — коммерческие туристы (таких клиентов и водят на вершины Баир Батуев, Александр Семёнов и их коллеги).
Иду вверх
Дело было в 2021 году на пике Коммунизма в Таджикистане, куда и шли те два восходителя из Ирана, которых альпинисты из Бурятии позже снова спасали — на этот раз в группе Наговициной. Отчёт об этом Александр Семёнов публиковал в группе Федерации спортивного туризма Бурятии.
«В тот день на радиосвязи нам сказали, что наш клиент прилететь не сможет, „делайте, что хотите, но просим иранцев и остальных не бросать“».
«У нас дилемма — что делать дальше. Поговорили с иранцами, настойчиво советовали развернуться или хотя бы отправить наверх только часть команды. Ту же информацию передаем на радиосвязи в базовый лагерь, ситуация опасная, их клиенты с каждым шагом близки к ЧП. Но все настроены идти на гору. Ночью довольно долго из иранской палатки доносились женские крики, плач. Оказалось, что одна из девушек не хотела идти наверх, но её спутник — Али — переубедил», — писал Семенов.
Несколько раз гиды пытались убедить иранцев, что с их тактикой идти наверх опасно. Что временной дедлайн «в 2 часа дня на вершине» они соблюсти не смогут! Да, и прогноз погоды изменился, для восхождения есть только один день, и уже вечером скорость ветра будет 65 км/ч, и так будет несколько дней в сопровождении обильного снегопада. А необходимо еще спуститься. Но группа все же решила идти наверх.
Тогда гиды из Бурятии попросили их выдвинуться до шести утра и решили, что сами пойдут следом. Но не тут-то было.
«В начале 11-го утра их гид сам вышел вперед, и народ потянулся за ним. Через час я наблюдал их в ста метрах выше нас, через 2 часа — около 200 метров. И только в начале третьего часа дня вышли мы, догнали их минут за 40. Я остановил лидера иранцев и уже в более жесткой форме объяснил, что они не готовы для горы, надо разворачиваться, что все это опасно. Он сказал, что понял меня хорошо.
Снова уточняем планы с соседями, говорят — пойдут на гору, но по нашей настойчивой рекомендации все же не все.
Напоминаем про время, про то, что нужно быть аккуратными. И так каждому. Еще ниже гребня встречаем Али и его подругу, очень доходчиво объясняем и ему, он понял. Немного ниже идет ещё одна девушка — Мариам в сопровождении Сергея из Удмуртии (группа иранцев отказалась ходить вместе с ней, так как она ходит очень медленно, и посоветовали ей взять отдельного гида). Очень долго убеждаем ее развернуться вниз, приводим в пример поступок другого гида, который ровно в 2 часа дня пошел назад в лагерь, говорим, что даже мы, идущие вниз, вернемся в лагерь, когда будет темнеть. Она непреклонна, как и молодой гид. Время на этот момент — начало пятого вечера. Расходимся в разные стороны.
В 6 вечера мы в лагере. Уже в сумерках начинаем видеть первых спускающихся, позже в темноте почти на самом верху склона появился свет фонариков, и через мгновение погода начала портиться. В 10 часов пошел снег, подул ветер, но часть иранцев уже рядом шелестит своими палатками.
Расспрашиваем: кто не вернулся, во сколько остальные спустились, есть ли связь, как себя чувствуют те, кто уже в палатках... Звоним в Душанбе на сотовый менеджера, передаем информацию о том, что четверо на горе: иранский гид Али, его подруга Рушан, ещё одна иранка Мариам и удмурт Сергей. Передаем, что связи у нас нет, как нет и еды, и газа. Нужна помощь снизу. Батарея быстро разряжается на холоде, но основную информацию передать успели.
Пока идут сборы, обдумываем ситуацию, планируем, готовимся. Сейчас в лагере пять иранцев, гид и мы с Баиром. Выше на склоне еще четверо, живы или нет — неизвестно. Продукты в лагере сильно на исходе, у нас их практически нет, газа у народа мало, у нас его уже нет, погода портится, выйти с гор можно только сегодня.
И тут иранцы сообщают, что у них все же есть одна внутригрупповая рабочая рация. Забираем ее, Али не сразу отвечает, но позже говорит, что ночь была очень холодная, все живы, идти пока не могут, ждут солнца, и в 9 часов — вниз. Торопим их, говорим, что времени нет, нужно срочно вниз, с горячим питьем идем навстречу...»
Гидам из Буряти пришлось прокладывать новую тропу, потому что старую замело.
«Пройдя траверс, решаем разделиться: Баир берет с собой более живых Мариам и Сергея и уходит вперед, я с оставшимися — позади. Для этого нам необходимо порезать иранскую веревку на две части, но Али отказывается. И даже крики на него не подействовали. В итоге Баир сопровождает пострадавших сванской страховкой (принцип — иди, я тебя вижу).
С подопечными у Баира стали проявляться проблемы, скорость упала, слова и крики не действуют. Тогда он отвел их на десять метров от тропы и показал на аккуратно уложенные камни, поверх каких-то лохмотьев. Мариам и Сергей не сразу поняли, что это. Тогда он объяснил, что это тело альпинистки, захороненное таким образом здесь давно, и таких тел сегодня может прибавиться. Это подействовало, слезы, плач, но дойти до тепла даже сквозь ветер получилось быстрее.
Мы же с черепашьей скоростью, отдыхом, падениями шли в 3–4 раза медленнее. Сами они встать не могли, пришлось сделать столько наклонов и поднятий, что казалось, выполнил норматив мастера спорта по пауэрлифтингу. За это время первая группа добралась до лагеря, там накипятили воды, и Баир вернулся к нам, привязал к себе Рушан и как маленький синий трактор втащил ее на подъём, откуда до лагеря оставалось 150 метров по прямой. Время 18:00, 12-часовой стресс почти окончен».
Кто бросает пострадавших на горе
«Альпинисты различных стран по-разному относятся к неподготовленным участникам. Например, могут просто бросить и уйти вниз без него. Так обычно делают европейцы. Для них это нормальная практика, они говорят, что участник знал, на что идет, и, „если бы я загибался, меня так же бросили бы, за меня никто не в ответе“. Для них это нормально, для нас дико. В итоге нам приходится идти и спасать участников их похода», — рассказывал Баир Батуев бурятской газете «Номер один» о том, почему гидам из России, Беларуси, Киргизии и других стран СНГ приходится раз за разом добровольно идти на риск, чтобы спасать новичков и просто неопытных.
Участие в спасательных работах на высоте — дело добровольное. Но наши всегда участвуют. На тех пиках — Победы, Корженевского и Коммунизма — они работают гидами, водят наверх богатых туристов.
«Вчера сходил ещё раз на гору (на пик Корженевской, 7 105 метров) с клиентом. Вчера же и спустились в базовый лагерь. Всё хорошо. Перед горой с Сашей Семеновым ещё в спасработах участвовали, спускали одну француженку, она повредила ногу», — это 2023 год.
И так — постоянно.
«Один из членов иранской команды на пике Корженевского почувствовал себя плохо, стал терять сознание. И тогда его, одного из 10 членов команды, они спустили немного ниже и оставили, бросили. И ушли наверх. Один из лагерных гидов остался внизу, но один он спасти пострадавшего не мог. Мы предложили свою помощь и из лагеря 5 300 полдня спускали его до базового лагеря», — это 2021 год, цитата из фильма, который сняли сами альпинисты о спасательных работах.
Это из серии — «их нравы». В советские годы так говорили про капиталистов. Восхождения обходятся дорого, готовятся к ним годами. И если один из десяти не выдержал подъем, и ему надо помочь спуститься, у остальных покорение горы откладывается. А за тур на семитысячники бывшего СССР они выкладывают по 5-7 тысяч долларов, плюс экипировка — это ещё полмиллиона в рублях. Отдельный гид «стоит» около семи тысяч долларов. И им надо сделать выбор. Какой часто делают — очевидно.
Баир Батуев в спасательной экспедиции, которая шла на помощь группе погибшей Наговициной, при неудачном приземлении вертолёта повредил позвоночник и сейчас лечится в Москве, в НИИ Склифосовского. А его напарник по этой спасательной экспедиции (и по десяткам других) Александр Семёнов, несмотря на все ЧП, успел в одиночку зайти на пик Хан-Тенгри на Тянь-Шане — налегке, за 17,5 часов, и получить второй раз титул «Снежного барса», покорив пять самых высоких вершин бывшего Советского Союза за один сезон.
Подписывайтесь на АиФ в  MAX
|
Гора смерти. Побывавший на Эвересте Лачкарёв пояснил, чем опасен пик Победы 
Альпинист из Бурятии пострадал при спасении участников группы Наговицыной 
Иркутский альпинист Евгений Глазунов пропал в горах Кыргызстана 
Иркутский альпинист погиб на спуске с пика Победы в Киргизии